Потанин вкладывает в Олимпиаду $2 млрд

Владелец «Интерроса» Владимир Потанин во время проведения Международного инвестиционного форума дал радиостанции Business FM интервью, в котором рассказал о том, какую работу его холдинг ведут на олимпийских объектах

Владелец «Интерроса» Владимир Потанин во время проведения Международного инвестиционного форума дал радиостанции Business FM интервью, в котором рассказал о том, какую работу его холдинг ведут на олимпийских объектах, какие деньги и на каких условиях для этого привлекаются.

— «Интеррос» — один из основных инвесторов олимпийских объектов в Сочи. Кризис как-то нарушил планы инвестирования?

— Кризис никак не нарушил планы инвестирования. Мы действительно самый крупный частный инвестор в сочинские проекты. Общий объем инвестиций, который компании группы «Интеррос» вкладывают в сочинский олимпийский проект, составляет два миллиарда долларов, из которых около полутора миллиардов — это горная часть, где находятся четыре олимпийских объекта: горнолыжная трасса, сноуборд-парк, фристайл-центр и олимпийская деревня. Есть еще два объекта в городе Сочи: комплекс гостиниц и Российский международный олимпийский университет, концепция создания которого и проект были одобрены вчера на совещании у премьер-министра. Поэтому можно считать, что со вчерашнего дня у нас уже твердо шесть олимпийских объектов.

— Вчера на совещании у премьер-министра была одобрена концепция развития именно гостиничного комплекса?

— Вчера обсуждался проект создания Олимпийского университета, который представляется центром подготовки кадров спортивной индустрии не только непосредственно к Олимпиаде. Впоследствии он должен стать международным центром подготовки и переподготовки кадров. Мы позиционируем этот университет как российский спортивный Гарвард. Конечно, потребуется некоторое время для того, чтобы хотя бы подойти к этой планке, но тем не менее мы считаем, что именно такое позиционирование университета позволит правильно настроиться на работу по его созданию. Его учредителями выступают правительство России в лице Министерства по развитию спорта, туризма и молодежной политике, Организационный комитет Олимпиады-2014, национальный Олимпийский комитет и холдинговая компания «Интеррос». Получается в определенном смысле симбиоз спортивной общественности, правительственной поддержки и частного инвестора.

— Стоимость работ, которые ведутся, как-то изменилась по ходу кризиса?

— Наш проект по созданию горнолыжного курорта начался еще в начале 2000-х годов, и он на первых порах не был связан с Олимпийскими играми. Он был более скромным и по цифрам, и по масштабу. И земля бралась в аренду компаниями нашей группы в 2004-2006 годах. Поэтому мы не столкнулись с проблемой оценки или переоценки земли. Были некоторые шероховатости с переоформлением земли в соответствии с обновленным законодательством, но все они достаточно успешно преодолены.

— То есть все земельные участки, на которых «Интеррос» будет вести строительство, сейчас закреплены за компанией?

— Эти участки и с самого начала были закреплены, но возникало две проблемы. Во-первых, в момент, когда эти участки закреплялись, точные границы их подлежали уточнению по мере того, как мы проводили работу по изучению траектории трасс. На глазок так сразу трудно определить, где именно пройдут трассы, это большая сложная работа, называется она «гомология трасс». У нас сейчас работают все лучшие в мире специалисты в этой области.

Кстати, где зарубежный опыт может быть востребован, так это в таких новых для нас областях, как строительство горнолыжных курортов, прокладка трасс и так далее.

После того, как планы по прокладке трасс были определены, потребовались уточнения границ земельных участков. Одновременно с этим, как у нас часто бывает, еще изменился порядок переоформления. Поэтому мы столкнулись с ситуацией, когда, с одной стороны, нам по техническим причинам надо внести определенные изменения, а с другой, существовала проблема переоформления земли по новому порядку.

— Генеральным подрядчиком олимпийского строительства является компания «Олимпстрой», то есть она — проводник государственных денег. Как строятся с ней ваши отношения?

— Сразу после того, как в июле 2007 года в Гватемале объявили решение, которое позволило Сочи стать столицей Олимпийских игр 2014 года, в очень короткие сроки по решению президента Путина была создана госкорпорация — решение об этом было принято по «горячим следам». То есть работа началась уже в тот момент. Тогда же Заявочный комитет был реорганизован в Организационный, и тогда же было принято решение о создании госкорпорации.

— На ваш взгляд, эти два уровня ни в чем не мешают друг другу? Для инвестора здесь ясная картина?

— В моем понимании, полномочия между ними очень четко поделены. Оргкомитет занимается собственно подготовкой к проведению игр со всеми вытекающими отсюда последствиями. Дело в том, что право на проведение Олимпийских игр город Сочи получил на основании достаточно сложного, и, я бы сказал, жесткого контракта с Международным Олимпийским комитетом, где к городу Сочи, к нашим спортивным и государственным инстанциям предъявлены достаточно жесткие требования, под которыми мы, как страна, подписались. И эти требования надо очень четко выполнять. Вчера на совещании у премьера руководство Оргкомитета докладывало об инспекциях, которые регулярно проводит МОК, и в частности, сейчас проходит инспекция: проверяет работу оргкомитета по 30 с лишним параметрам и функциям, которые он должен соблюдать. А всего контроль со стороны МОКа, согласно вчерашнему докладу, проходит более чем по 50 направлениям.

— Насколько ваши проекты в Красной поляне связаны и координируются с инфраструктурными проектами, которые впрямую от вас не зависят?

— Координация нужна очень высокого уровня, и с госкорпорацией она у нас есть, без этого просто невозможно. Всю инфраструктуру строит либо «Олимпстрой», либо он координирует работы, потому что, например, транспортную инфраструктуру в значительной степени строит РЖД. Но в любом случае координирует все работы госкорпорация, в этом, собственно, и есть ее функция. То есть она должна скоординировать работу всех инвесторов, заказчиков, подрядчиков, чтобы в нужный срок, по графику обеспечить как строительство инфраструктуры, так и проконтролировать строительство объекта.

— То есть когда вы строите спортивный объект, например, горнолыжную трассу, государственным контролером является Оргкомитет. Когда вы решаете вопросы, связанные с инфраструктурой, здесь вашим партнером является «Олимпстрой»?

— Можно и так сказать. В частности, на совещании у Путина речь шла о проведении этапа Кубка Европы по горнолыжному спорту в 2011 году. Это будет первое наше официальное международное соревнование, и надо подготовится к его достойному проведению. Нам как инвестору нужно проследить за готовностью трасс, успеть протестировать оборудование, подъемники, подготовить номерной фонд в гостиницах. А госкорпорация предпринимает усилия для того, чтобы завершить строительство дороги — она должна быть построена до конца 2010 года, то есть за год до Кубка. Но там есть очень сложный горный участок, и это вообще не простая задача, провести вовремя дорогу к месту проведения соревнований. Вчера премьер обратил особое внимание на недопустимость срыва сроков, потому что мы уже подписались под проведение Кубка Европы. Каких-то опасений по поводу того, что это не будет сделано, у меня нет. Наша часть, касающаяся гостиничного фонда, трасс и оборудования, идет по графику.

— Изменился ли относительно запланированного ранее объем направляемых на строительство средств?

— Как это ни парадоксально, наш холдинг увеличил этот объем. У нас был только горный кластер на 1,5 млрд долларов инвестиций. А сейчас, с учетом проекта создания гостиничного комплекса и олимпийского университета, сумма инвестиций возросла до 2 млрд.
750 млн долларов финансируется за счет кредитной линии ВЭБа, которая была предоставлена в августе прошлого года и в счет которой выбрано на сегодня около 90 млн. Остальные средства являются в основном собственными средствами компании. Однако мы планируем довести соотношение заемных средств и собственных до «один к одному». Планируем еще привлечь коммерческое финансирование на 250–300 млн долларов.

— В какие сроки? Это будет коммерческое финансирование?

— Да. Деньги ВЭБа — это не дармовые, которые можно потратить как ты хочешь. Это кредит в рублях под процент, превышающий ставку рефинансирования. ВЭБ зарабатывает на этом кредите. У компании есть период, когда она не платит проценты, что характерно для финансирования таких сложных и не очень быстроокупаемых проектов. Это нормальная практика, когда часть процентов с первого периода переносится на последний, когда курорт будет эксплуатироваться. Очень жесткий контроль за расходованием средств. И из ВЭБа буквально каждый транш кредита приходится выгрызать зубами, потому что они очень жестко смотрят на соблюдение всех параметров. Два представителя ВЭБа находятся в совете директоров компании «Роза хутор», которая ведет это строительство, с правом вето по большинству основных вопросов.

Что касается дополнительного финансирования в размере 250–300 млн долларов, то мы предполагаем привлечь эти деньги на коммерческой основе. В банках, не имеющих отношение к выполнению олимпийской программы. Просто под бизнес-планы.

— Условия кредитования у таких банков будут сопоставимы?

— Условия кредитования сейчас, в любом случае, будут хуже, чем год или полтора назад. В этом надо отдавать себе отчет, и бизнес-планы наши позволяют привлекать более дорогое финансирование. Дело в том, что среди всех наших олимпийских объектов есть такие, которые несут большую социальную нагрузку, например, Олимпийский университет. Есть объекты и более коммерческие.

— Кто будет привлекать кредиты?

— Компании группы «Интеррос», которые ведут застройку тех или иных объектов. При необходимости «Интеррос» представляет гарантию за эти компании, например, по завершению строительства, по дополнительному финансированию. Так, например, построены отношения с ВЭБом. Кредит выдан компании, которая непосредственно занимается строительством, но от «Интерроса» есть гарантия на завершение этих работ. Если вдруг что-то с ними случится, они по каким-то причинам не смогут завершить эти работы, то финансирование на завершение этих работ гарантировано «Интерросом».

— Если отойти от олимпийского строительства. Как вы оцениваете результаты антикризисных действий нашего правительства?

— Важным итогом антикризисных мер, которые предпринимает правительство, и о которых много говорит министр финансов Алексей Кудрин, стало то, что удалось удержать в стабильном состоянии финансовую систему страны. Действия правительства и Центробанка были абсолютно адекватными в плане поддержания жизнеспособности этой системы. Неприятно даже представлять, что было бы, если бы мы допустили нечто подобное банкротству Lehman Brothers, из-за чего развалились все американские инвестиционные банки. Мы этой ошибки избежали, и санация банков проведена, на мой взгляд, очень профессионально, грамотно. Обратите внимание, нет никакого недоверия у населения с точки зрения вкладов. Вклады чуть ли не растут. В этом смысле это большой и важный результат антикризисных мер.

— Вы говорите о прошлом, о том, что уже сделано, что было. Но кризис еще не кончился.

— Без прошлого нет будущего. Сохранение дееспособной банковской системы, сохранение доверия к банкам со стороны населения, сохранение доверия к рублю. Есть фундамент, на котором можно строить что-либо дальше. Это очень важно понимать, потому что существует очень много демагогии, рассуждений типа «вместо того, чтобы давать деньги этим банкирам, давайте лучше их раздадим кому-нибудь еще».

Если же говорить о будущем, то Министерство финансов и премьер озвучили, что антикризисные меры свернуты не будут, что последствия этой волны кризиса будут сказываться еще некоторое время. Несмотря на обоснованную надежду на улучшение ситуации, тем не менее, расслабляться год-полтора еще будет нельзя. Поэтому антикризисные меры будут работать. То, что я услышал в заявлении Кудрина, звучит так: лишних денег нет, и народные деньги надо экономить. Поэтому рассчитывать на то, что всем дадут денег столько, сколько они захотят, не приходится. Я услышал то, что продолжение антикризисной программы будет очень дозированным, взвешенным с упором на экономию средств. И это объясняется тем, что фундамент для такого рода действий, он заложен.

Что же касается помощи конкретным отраслям и предприятиям, то я в целом являюсь противником такого подхода. Это всегда должно быть исключением. Если мы считаем, что для нас автомобильная отрасль важна с точки зрения занятости и социальных вопросов, наверное, можно в виде исключения принять решение о ее поддержке в целом или помочь отдельным заводам. Но это очень штучные, разовые решения. Они должны лишь оттенять в целом системную политику государства. Сейчас важно создавать условия для того, чтобы при улучшении обстановки предпринимательская активность в стране была бы на высоком уровне. Чем страдает наша экономика? Огромной привязанностью к сырьевым ресурсам и зависимостью от конъюнктуры на международных рынках. К сожалению, события последнего года показали, что эта привязка гораздо сильнее, чем казалось. И поэтому нужна модернизация экономики, создание новых очагов роста и стабильности.