«В рамках ОПЕК+ действуют не только ограничения, но и довольно многочисленные самоограничения, в том числе они накладывают серьезные обязательства на Россию. С июня мы должны были выйти на минимальный уровень добычи, примерно 89 млн баррелей в сутки, и пытались выйти, правда, Минэнерго признавало, что до конца мы до этой отметки не дошли ни в июне, ни в июле, а должны были выйти на минимум и держать его как раз до момента снятия самоограничений. Расчет был на то, что как раз осенью мы немного сумеем поднять нашу добычу, что должно было позитивно сказаться на доходах компании и федерального бюджета. Но ситуация с ценами явно не способствует тому, чтобы ОПЕК+ принимала решение о небольшом, но все-таки росте производства нефти. На самом деле снижение цен предсказуемо, многие рассуждают на тему новостей с физического рынка, про Ливию, с Китаем, но есть и вполне очевидный политический фактор — 3 ноября выборы в США. Очевидно, что они заинтересованы в том, чтобы цены на американских заправках были низкими, и будут делать все, чтобы стоимость нефти снижалась. Думаю, что сентябрь и октябрь будут непростыми месяцами с точки зрения цен и экспортеров. Для России это значит, что остаемся на очень низких уровнях добычи, на планке 89 млн баррелей в сутки. Надеемся, что хотя бы падение не будет слишком быстрым, но рассчитывать на то, что решения ОПЕК+ приведут к развороту этого тренда, и мы в ближайшие недели получим цены на уровне 80-85 долларов, это слишком оптимистичная точка зрения, поэтому смотрим на календарь, ждем 3 ноября, тогда могут быть изменения в цене».

«Бюрократическая логика требует, чтобы санкционное давление продолжалось, то есть если этот механизм применяется, то он и дальше будет использован. И если конфликт затягивается, надо ожидать, что расширение санкционных списков будет происходить постоянно. Направленность санкции тоже ясна, СПГ — это, в общем-то, традиционный уже объект санкционного давления. Соединенные Штаты целенаправленно закручивают гайки, особенно вокруг нового СПГ-проекта „Арктик СПГ-2“. Поскольку много новостей идет относительно того, что все-таки там начинаются серые отгрузки газа с этого проекта, Bloomberg очень любит об этом писать. Конечно, Соединенные Штаты на это обязательно реагируют, поэтому то, что газовозы попадают под санкции тоже — все вполне понятно. Традиционно санкции объясняются тем, что надо лишить Россию экспортных доходов, поэтому тоже логично, что крупные экспортеры металлургической продукции под санкции попадают. Что касается китайских компаний, тоже есть довольно интересной тренд, связанный с тем, что Соединенные Штаты уже демонстрировали свои намерения усилить действие вторичных санкций, чтобы все остальные государства тоже им следовали. И Китай — традиционный объект американского давления. С одной стороны, вроде бы Китай и позиционирует себя как альтернативный центр силы Соединенным Штатам, политологи часто говорят про новую биполярность, двублоковость, и при этом Китай со всей очевидностью боится американского давления. Мы видим ситуацию и с платежами, и с банковскими проводками, с оплатой китайских поставок, тема очень горячая, активно на этой неделе обсуждавшаяся и в контексте визита китайского премьера. Но что бы Китай ни говорил публично на тему несправедливости современного мира и на тему своей собственной самостоятельности, мы видим, что пока он американских вторичных санкций боится, и мы видим, что китайские компании напрямую попадают в санкционные листы из-за России. И я думаю, что это тоже важная часть санкционного давления. Я думаю, что здесь не только китайские компании, но и компании из Турции, стран Центральной Азии вполне могут в эти списки тоже попадать».

«Вопрос для компании Mol стоит ребром, у них не хватает нефти для полноценного функционирования нефтеперерабатывающих заводов, причем как в Венгрии, так и в Словакии, поэтому альтернативные варианты закупки нефти заведомо более дорогие. Хотя отдельные остроумные люди, включая представителей брюссельской демократии, и говорят, что у вас же есть вариант, вы можете через хорватские порты закупать, но на самом деле сейчас стоимость доставки из хорватского порта до НПЗ, принадлежащих Mol, настолько высока, что вся экономика там убивается. В этом плане сегодня у Mol нет вменяемых, с точки зрения экономики, альтернатив. Они ищут варианты решение ситуации с транзитом через Украину, тем более что южная ветка специально была выведена из-под санкций именно из-за безальтернативности этой ситуации. На самом деле решение было мотивировано именно отсутствием вменяемых возможностей замены этого пути. Не думаю, что высоки непосредственно военные риски, труба функционирует, вполне может и дальше функционировать. Поэтому главный риск с Украиной заключается именно в поведении самой Украины, как мы видим, Украина взяла и ввела санкции против «Лукойла», тоже очень странное решение. Есть государственная компания «Роснефть», которая поставляет нефть через южную ветку «Дружбы», но она продолжает это делать, то есть против государственной компании санкции не вводятся, а против частных компаний они введены, в чем мотивация, абсолютно не ясно, и Украина так и не объяснила венгерской стороне природу такого рода санкционных действий».

«Если раньше у нас политика была скорее по принципу открытых дверей, то сейчас нам предлагают броситься в другую крайность. И, собственно, выстраивается предельно простая картинка — а вот хорошо бы у нас была такая ситуация, когда мигранты нас бы обслуживали, то есть у нас бы все функционировало, мигранты бы у нас выставляли курьерские заказы, работали на низкоквалифицированных работах, но при этом мы бы их не видели, где-то бы они как-то там жили очень компактно, ниже травы, тише воды, никаких бы претензий не было, никаких бы эксцессов с ними не было. И вот, собственно, на такую абсолютно нереальную модель и работают некоторые политики. Собственно, эта инициатива [ЛДПР] ровно из этой же, увы, оперы. Она, естественно, должна вызвать простые эмоции: а вот точно, почему бы нам это не попробовать. Но в реальности совершенно понятно, что она никаких проблем в области миграционной политики не решит. Такого рода кампанейщина выдается за какие-то серьезные изменения миграционной политики. Скоро единый день голосования, конечно, нужны какие-то простые инициативы — вот давайте, значит, теперь мигрантов будем пускать без семей. На самом деле многие мигранты приезжают и так без семей. Одна из основных проблем — существование вот этих гетто, квартир, куда они набиваются, нелегальных поселений. Проблема-то в том, что в этих гетто без семей и начинается криминализация этой истории, потому что там формируются этнические криминальные сообщества. В этой неконтролируемой среде зачастую и прорастают печальные растения криминального мира».

«Многие уже такого рода комментарии дали, что вот, ну как же так, вроде бы эти Телеграм-каналы, слухи такие были, что поддерживали определённые органы исполнительной власти и соответственно, те поддерживали их. Но опять же, у нас нет единой власти. Если они работали с одними представителями властных структур, то другие представители могли быть этим недовольны. Соответственно, это тоже, как бы информационное оружие в руках каких-то конкретных групп интересов. Соответственно, другие их конкуренты пытаются их этих ресурсов лишить, что тоже вполне логично и такое объяснение тоже вполне может быть».