«Многие американцы воспринимают Россию как главную военную угрозу для Америки, нет других стран, равных по военной мощи России, которые могут бросить сегодня вызов США. Я думаю, что Байден повысит Россию в условном списке противников США и понизит роль Китая и Ирана. Надо иметь в виду, что Байден как политик, конечно, на сто процентов сформировался в „холодную войну“. Это поколение очень любит пересчитывать ракеты, очень много заниматься подсчетом оружия, проводить переговоры по ограничению вооружений. И вообще, так сказать, он вырос и формировался как политик в период международных соглашений и договоренностей, поэтому можно предположить, что он будет более позитивно, в отличие от Трампа, относиться к любым договоренностям, которые можно подписать с Россией».

«Это старая политическая традиция — встречаться и с официальной властью, и с оппозицией в разных странах мира. Тем более что в отношении Белоруссии в Европе есть относительный консенсус, что время Лукашенко, так или иначе, подходит к концу, считают они, надо искать другие точки концентрации власти в Белоруссии. Поэтому, мне кажется, сейчас вполне естественно движение со стороны Макрона. Я думаю, что он будет, может быть, первый, но явно не последний европейский лидер, который встречается с лидером белорусской оппозиции. Думаю, что вряд ли Макрон ищет роль модератора. Скорее всего, европейцы и французское руководство ищут модель перехода власти в Белоруссии, такую, которая устраивает их всех, скорость этого перехода и этапы этого перехода».

«Я думаю, критика сдержанная, во-первых, потому, что у Европы нет сегодня никаких реальных механизмов воздействия на Белоруссию, на режим Лукашенко. И уж тем более нет никаких механизмов по изменению результатов голосования. Во-вторых, все отлично понимают, что за Белоруссией сегодня стоит поздравление Путина, и учитывают это, конечно. После поздравления лидеров Китая и России ясно, что результаты станут реальностью и Лукашенко останется президентом, невзирая на то, какие бы были результаты при правильном, честном подсчете. В-третьих, я уже слышал, что и в США, и на Западе некоторые политики и эксперты считают, что Лукашенко сам себя посадил на крючок. В этом смысле он сегодня будет являться более легкой добычей для манипуляций как со стороны российской, так и с западной, потому что понятно, что результаты выборов неадекватны, и власть нелегитимна, по крайней мере, в большей степени нелегитимна, чем она была раньше. Это позволяет требовать от Лукашенко больших уступок при необходимости. Я думаю, западные, европейские особенно, политики это отлично понимают. Лукашенко сегодня будет более готов на примиренческие шаги с Европой. Готов, начиная еще с позавчера. Есть такое понимание. Поэтому валить Лукашенко никакого смысла сейчас нет, и это не приведет ни к какому положительному результату. А вот попытаться получить от него максимально, шантажируя нелегитимностью его режима, наверное, это тот вариант, который Европа в ближайший год предпочтет».

«Трамп уже не будет настаивать на применении силы, но сам факт, что он предлагал и настаивал, может сыграть ему не на пользу, потому что сейчас такие хулиганские настроения выгорели, полиция потихоньку начнет разбираться, искать зачинщиков, люди начнут задаваться вопросом о том, почему это было возможно так долго, и тут Трамп выступит и скажет: «Я предлагал это закончить в один день», — и будет говорить про демократические штаты. И Байден, скажет он, который поддерживал этих губернаторов и науськивал погромщиков, они ответственны за то, что это продолжалось больше недели».

«Скорее всего, он запомнится как посол, который занимал достаточно пассивную позицию, он не сильно влезал в российские внутренние дела, не занимался комментированием, в отличие от некоторых предыдущих послов, в общем, пытался что-то сделать позитивное. Но далеко не все ему удалось: его руки были связаны в условиях нынешних отношений, резкого похолодания, санкций и взаимной неприязни. Я думаю, он выступал против такого резкого охлаждения российско-американских отношений, но сделать он ничего не мог, гораздо более серьезные силы с обеих сторон способствовали охлаждению. Поэтому он войдет в историю как посол с добрыми намерениями, но намерениями, которые он даже и близко не смог осуществить».